Неточные совпадения
Есть грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(С
большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И маленькими чашками,
Как гусыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного двора…
Вронскому, бывшему при нем как бы главным церемониймейстером,
большого труда стоило распределять все предлагаемые принцу различными лицами русские удовольствия. Были и рысаки, и блины, и медвежьи охоты, и тройки, и Цыгане, и кутежи с русским битьем посуды. И принц с чрезвычайною легкостью усвоил себе русский дух, бил
подносы с посудой, сажал на колени Цыганку и, казалось, спрашивал: что же еще, или только в этом и состоит весь русский дух?
Едва Верочка разделась и убрала платье, — впрочем, на это ушло много времени, потому что она все задумывалась: сняла браслет и долго сидела с ним в руке, вынула серьгу — и опять забылась, и много времени прошло, пока она вспомнила, что ведь она страшно устала, что ведь она даже не могла стоять перед зеркалом, а опустилась в изнеможении на стул, как добрела до своей комнаты, что надобно же поскорее раздеться и лечь, — едва Верочка легла в постель, в комнату вошла Марья Алексевна с
подносом, на котором была
большая отцовская чашка и лежала целая груда сухарей.
Матушка морщится; не нравятся ей признания жениха. В халате ходит, на гитаре играет, по трактирам шляется… И так-таки прямо все и выкладывает, как будто иначе и быть не должно. К счастью, входит с
подносом Конон и начинает разносить чай. При этом ложки и вообще все чайное серебро (сливочник, сахарница и проч.) подаются украшенные вензелем сестрицы: это, дескать, приданое! Ах, жалко, что самовар серебряный не догадались подать — это бы еще
больше в нос бросилось!
В это время в кабинет вошел Симеон с
подносом, на котором стояли два бокала с игристым золотым вином и лежала
большая визитная карточка.
Кроме отворенных пустых сундуков и привешенных к потолку мешков, на полках, которые тянулись по стенам в два ряда, стояло великое множество всякой всячины, фаянсовой и стеклянной посуды, чайников, молочников, чайных чашек, лаковых
подносов, ларчиков, ящичков, даже бутылок с новыми пробками; в одном углу лежал громадный пуховик, или, лучше сказать, мешок с пухом; в другом — стояла
большая новая кадушка, покрытая белым холстом; из любопытства я поднял холст и с удивлением увидел, что кадушка почти полна колотым сахаром.
Публика несколько раз хохотала над ним и хлопала ему, и
больше всех Николай Силыч. По окончании представления, когда все зрители поднялись и стали выходить. Николай Силыч, с другом своим Насосычем, снова отправился к актерам в уборную. Там уже для них была приготовлена на
подносе известная нам бутылка водки и колбаса.
Снова стало тихо. Лошадь дважды ударила копытом по мягкой земле. В комнату вошла девочка-подросток с короткой желтой косой на затылке и ласковыми глазами на круглом лице. Закусив губы, она несла на вытянутых руках
большой, уставленный посудой
поднос с измятыми краями и кланялась, часто кивая головой.
Братья застали офицера перед складным столом, на котором стоял стакан холодного чаю с папиросной золой и
поднос с водкой и крошками сухой икры и хлеба, в одной желтовато-грязной рубашке, считающего на
больших счетах огромную кипу ассигнаций.
— Очень рад! Значит, нам новый товарищ! — И крепко пожал мне руку. — «Vos intimes — nosintimes!» — «Baши друзья — наши друзья!» Вася, заказывай вина! Икру зернистую и стерлядок сегодня Абакумыч получил. Садитесь. — Князь указал на стулья вокруг довольно
большого «хозяйского» стола, на котором стояли на серебряном
подносе с княжеским гербом пузатый чайник с розами и две низенькие трактирные чашечки, тоже с розами и золотым ободком внутри. На двух блюдечках лежали крупный изюм и сотовый мед.
Прошел срок служения Якова Львовича в этой скромной должности, и он размежевал весь свой участок и получил по представлению губернатора орден, но все забывал поехать за его получением. На следующее трехлетие дворяне другого участка поднесли ему на
подносе все свои шары, но поднялась губерния и упросила Якова Львовича отказаться от меньшего дела в пользу
большего, к которому зовет его общий голос и надежды.
Но гостей надо было принять, и день их приезда настал: день этот был погожий и светлый; дом княгини сиял, по обыкновению, полной чашей, и в нем ни на волос не было заметно движение сверх обыкновенного; только к столу было что нужно прибавлено, да Патрикей, сходив утром в каменную палатку, достал оттуда две
большие серебряные передачи, круглое золоченое блюдо с чернью под желе,
поднос с кариденами (queridons) да пятнадцать мест конфектного сервиза.
Княгиня на третий день после свадьбы дала
большой бал, на котором допустила следующее отступление от нового этикета в пользу старины: когда пили за здоровье молодых, к княгине подошел Патрикей с серебряным
подносом, на котором была насыпана куча червонцев.
Вышли.В двери — Лиза, в руках ее —
поднос, на нем несколько штук разнообразных замков. За нею — Прохор Xрапов с
большим амбарным замком в руке.
Действительно, в дверях показалась высокая бледная девушка, с черными волосами и
большими серыми глазами; она была одета в розовое ситцевое платье, а не в сарафан, как Фатевна и Феша. Поставив на стол железный
поднос, на котором стоял графин с водкой и какая-то закуска, девушка, опустив глаза, неслышными шагами, как тень, вышла из комнаты; Мухоедов послал ей воздушный поцелуй, но девушка не обратила никакого внимания на эту любезность и только хлопнула дверью.
Мне все казалось, что я недостойна еще этой чести, слишком молода и легкомысленна, чтобы повертывать кран такого
большого самовара, чтобы ставить стакан на
поднос Никите и приговаривать: «Петру Ивановичу, Марье Миничне», — спрашивать: «Сладко ли?» — и оставлять куски сахара няне и заслуженным людям.
И только когда в
большой гостиной наверху зажгли лампу, и Буркин и Иван Иваныч, одетые в шелковые халаты и теплые туфли, сидели в креслах, а сам Алехин, умытый, причесанный, в новом сюртуке, ходил по гостиной, видимо с наслаждением ощущая тепло, чистоту, сухое платье, легкую обувь, и когда красивая Пелагея, бесшумно ступая по ковру и мягко улыбаясь, подавала на
подносе чай с вареньем, только тогда Иван Иваныч приступил к рассказу, и казалось, что его слушали не одни только Буркин и Алехин, но также старые и молодые дамы и военные, спокойно и строго глядевшие из золотых рам.
Старый лакей Филиппыч вошел, по обыкновению на цыпочках, с повязанным в виде розетки галстуком, с крепко стиснутыми — «чтобы не отдавало духом» — губами, с седеньким хохолком на самой середине лба; вошел, поклонился и подал на железном
подносе моей бабушке
большое письмо с гербовой печатью. Бабушка надела очки, прочла письмо…
И, сказав эти слова, вдова взяла со столика довольно
большую серебряную сигарочницу, достала из нее папироску и предложила гостям. Оба гостя взяли по папироске. Софья Кирилловна позвонила и велела вошедшему мальчику, с красным жилетом во всю грудь, подать огня. Мальчик принес восковую свечу на хрустальном
подносе. Папироски задымились.
Приносят
поднос с булками. Девочка угощает слона. Он ловко захватывает булку своим пальцем, согнув хобот кольцом, прячет ее куда-то вниз под голову, где у него движется смешная, треугольная, мохнатая нижняя губа. Слышно, как булка шуршит о сухую кожу. То же самое Томми проделывает с другой булкой, и с третьей, и с четвертой, и с пятой и в знак благодарности кивает головой, и его маленькие глазки еще
больше суживаются от удовольствия. А девочка радостно хохочет.
Вдруг все расступились, и появилась невысокая и плотная женщина, уже пожилая, одетая просто, хотя и принарядившаяся, в
большом платке на плечах, зашпиленном у горла, и в чепчике, к которому она, видимо, не привыкла. В руках ее был небольшой круглый
поднос, на котором стояла непочатая, но уже раскупоренная бутылка шампанского и два бокала, ни
больше, ни меньше. Бутылка, очевидно, назначалась только для двух гостей.
Только что Манефа после молитвы и недолгого отдыха вышла из боковуши в
большую келью, как вошла к ней мать Таисея с аршинною кулебякой на
подносе. Следом за ней приезжие гости Петр Степаныч Самоквасов да приказчик купца Панкова Семен Петрович вошли.
В смежной комнате, на таком же
большом раскидном столе, кипели вместительный самовар, окруженный коллекцией разнокалиберных стаканов и чашек, а рядом с ним помещалась небольшая батарея бутылок, разные закуски и
поднос с целою горою сухарей, булок и пеклеванного хлеба.
Девушка вышла и через минуту явилась с розовыми атласными туфлями и с серебряным
подносом, на котором лежал
большой конверт.
Не оставалось никакого сомнения, что это был голос княгини Казимиры: ее польский акцент был слишком знаком присутствующим для того, чтобы еще осталось какое-нибудь сомнение, что это была она. В этом хотел бы усомниться, но тщетно, один Михаил Андреевич, которому вошедший человек подал на
подносе большой незапечатанный конверт.
Походив немного, я вошел в дом. В передних лакеи поставили
подносы на столы и, стоя с пустыми руками, тупо поглядывали на публику. Публика, в свою очередь, с недоумением поглядывала на часы, на которых
большая стрелка показывала уже четверть. Рояли замолкли. Во всех комнатах царила глубокая, томительная, глухая тишина.
Она и Токарев вошли в ее комнату. На
подносе стоял
большой жестяной чайник с кипятком, и чай был уже заварен. Токарев со смехом говорил...
Между тем воздух синел… Отворилась дверь, и в павильон вошли два лакея от Саватина, внося
подносы и
большой окутанный чайник. Когда стаканы наполнились и в воздухе сильно запахло корицей и гвоздикой, опять отворилась дверь и в павильон вошел молодой, безусый околоточный с багровым носом и весь покрытый инеем. Он подошел к губернатору и, делая под козырек, сказал...
Жил он один, в
большом, богато отделанном доме с парадными и «простыми» комнатами, без новых затей, так, как это делалось лет тридцать — сорок назад, когда отец его трепетал перед полицеймейстером и даже приставу подносил сам бокал шампанского на
подносе.
Канкрин подал ему с лежавшего на столе серебряного plateau [
подноса (франц.).]
большую черепаховую гребенку и сказал...
Наконец дымящийся душистый напиток в
большой чашке севрского фарфора, на золотом
подносе, был принесен и поставлен перед Григорием Александровичем.
— Письмо! — вошел в кабинет Петрович и подал на
подносе Ивану Сергеевичу
большой конверт, запечатанный круглою печатью черного сургуча.
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с
большим уставленным
подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами.
Народный учитель Геликонский, молодой человек, в новом мешковатом сюртуке и с
большими угрями на испуганном лице, разносит на мельхиоровом
подносе восковые свечи.